все это гердт

Вслед за близкими и друзьями Зямой стали называть Зиновия Гердта любящие зрители. И в этом не было фамильярности. Так выражались любовь и доверие. Каждый персонаж актера излучал мудрость, пусть даже сугубо житейского толка, как, например, «вздорный старик» Паниковский: «Кефир очень помогает от сердца!»

Сам Гердт был по-настоящему мудрым человеком с отличным чувством юмора. Его ирония подчас была далеко не благостной, но никогда — неоправданной. Михаил Козаков однажды стал свидетелем «укола», который нанес Гердт своему важному другу Георгию Товстоногову: «Дом, со вкусом обставленный мебелью красного дерева, на стенах — работы Пиросмани, портрет хозяина кисти Николая Павловича Акимова. И вот среди этой прелестной роскоши — электрокамин, непонятно как сюда попавший из магазина «Электричество». «Ну, — сказал великий Гога, — как вам, Зямочка, мой камин?» Ни на секунду не задумавшись, Гердт ответил: «Очаровательный каминчик, Гогочка. Но знаете, чем он отличается от настоящего камина? В настоящем постоянно меняется рисунок огня». Товстоногов нашел в себе мужество улыбнуться шутке друга Зямочки, а Гердт хулигански мне подмигнул».

Судьба Гердта-актера удивительна: он очень долго в театре был за ширмой, а в кино — за кадром. Когда его начали снимать, Гердту было под пятьдесят. Но в кино он к тому моменту не являлся новичком. Замечательный голос Гердта зрители уже знали — актер озвучивал зарубежные фильмы, а также говорил за тех советских актеров, кто не мог справиться с акцентом (так, например, Гердт озвучил короля Лира, сыгранного в фильме Григория Козинцева эстонцем Юри Ярветом). Но дубляж не был, конечно, основной работой актера. Он служил в Театре кукол под руководством Сергея Образцова с 1945 года.

Во время войны лейтенант Гердт был тяжело ранен осколком танкового снаряда, перенес множество операций, в результате которых врачи сохранили ему ногу — но она стала заметно короче, актер остался хромым на всю жизнь. Тогда ему казалось, что единственная возможность продолжать жить в профессии — стать кукловодом.

Когда кончилась война, Зиновий Гердт пришел в Театр кукол под руководством Сергея Образцова и прослужил там до 1982 года. Его голосом говорил Адам в «Божественной комедии», конферансье Эдуард Апломбов в знаменитом «Необыкновенном концерте» — с этим спектаклем театр объездил весь мир, и для каждого визита Гердт разучивал фразы, целые репризы на языке принимающей страны.

В 1962-м Ролан Быков снял Гердта в небольшой роли в своем фильме «Семь нянек», потом случился эпизод в картине Марлена Хуциева «Июльский дождь», и, наконец, в 1967 году — главная роль! Нелепый, вспыльчивый, но добрый и честный человек, иллюзионист Кукушкин в фильме Петра Тодоровского «Фокусник». Зиновий Ефимович сыграл впоследствии много киноролей, но эта, наверное, самая важная, позволившая раскрыться не только характерному, но и драматическому дару актера. Уже через год он снимался в роли, принесшей ему оглушительную популярность: Гердт–Паниковский в «Золотом теленке» Михаила Швейцера — из тех абсолютных попаданий, когда литературный образ уже не отделить от актера. Даже хромота актера тут работала на роль: к этому подпрыгивающему вертлявому старику невозможно не испытывать сострадания. Но и «божьим одуванчиком» этого Паниковского не назовешь, Гердт не умалял ни скандальности, ни вороватости, ни лицемерности пожилого авантюриста.

В начале 80-х Зиновий Гердт стал играть на сцене Театра им. Ермоловой, в спектакле «Костюмер». Много работал на телевидении. Например, поучаствовал в телепостановке по роману Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» — в 1985 году! В спектакле с длинным названием «Сказочное путешествие мистера Бильбо Беггинса, хоббита, через Дикий край, Черный лес, за Туманные горы, туда и обратно» Гердт читал текст от автора. Никогда он не гнушался чтением закадрового текста, даже когда уже сам снимался вовсю. Так Гердт незримо присутствует в фильмах «Зигзаг удачи», «Ехали в трамвае Ильф и Петров», «12 стульев», «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», «Карьера Димы Горина».

«Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры», — сказал Станиславский. Зиновий Гердт блистательно подтвердил, что большой актер, актер-личность способен создать яркий образ даже в крошечном эпизоде. Иногда такой эпизод спасает не слишком оригинальный, удачный фильм. Ну и, конечно, судьба Гердта являет нам счастливый пример торжества справедливости. Никакие увечья не помешают гениальному актеру играть, и зритель его примет! Коллега Гердта Валентин Гафт посвятил ему замечательную эпиграмму: