НАРОДНЫЕ ПРОМЫСЛЫ РОССИИ

Коренные жители Камчатки — алеуты издавна плели корзины и коробочки из береговой травы. В основном они использовали колосняк мягкий, который хорошо растет на прибрежных лугах и склонах. Сбор и заготовка требовали много сил: из вязанки в человеческий рост после сушки и сортировки набиралось совсем немного материала, он умещался в ладонях. Специальных инструментов не было — мастерицы работали отросшим заостренным ногтем большого пальца. Плетение делали разное: и разреженное, и настолько плотное, что в корзине носили воду. После выделки трава получалась такой мягкой на ощупь, что промысел прозвали «шелковым». Для европейцев мастерицы стали плести кошельки, сигарочницы, кольца для салфеток. В ХХ веке дело почти угасло, но сегодня возрождается.

Косторезный промысел на Чукотке сложился до нашей эры: чукчи и эскимосы охотились на морских зверей и обрабатывали клык моржа. В 1931 году в поселке Уэлен открылась мастерская, которая стала центром промысла. Традиционно выделяют два вида местной резьбы: фигурные скульптуры и цветную гравировку. Объемные фигурки вырезают ножом и бормашиной — с их помощью создают тюленей, охотников с гарпунами, любопытных нерп. Эксклюзивной считается гравировка с применением порошка из цветных карандашей. Чтобы выполнить ее, мастер сначала процарапывает контур с помощью специального инструмента: по-русски его называют «коготок», а по-чукотски — «вагылхын». В контуры втирается порошок из черного карандаша. Затем специальной стамесочкой мастер делает шероховатой внутреннюю часть рисунка и втирает в нее цветные пигменты.

Якуты издревле делали из коры березы посуду, занавески и даже целые берестяные жилища — урасы. Но расцвет промысла пришелся на XIX век, когда бытовые изделия сменились на декоративные поделки: шкатулки для рукоделия, разнообразные туесы и табакерки. Их украшали тиснением, тонировкой, узорными прошивками из черного конского волоса, ажурной прорезью. Чаще всего применялись орнаментальные мотивы, хотя на некоторых работах встречаются и целые сюжеты на тему якутского быта, природы или сказок.

В Бурятии по сей день сохраняется плетение ковриков таар из конского волоса (иногда с добавлением козьей шерсти). Конский волос — жесткий по фактуре материал, зато изделия из него прочны и долговечны: из него делали вожжи, рыболовные сети, мешки. Чтобы создать традиционный таар, сырье очищают сначала стиральным порошком, а затем шампунем. После этого волос скручивают в нити и плетут изделие. Мастерицы не красят материал. Плавные переходы от светлого к темному получаются из естественного цвета конского волоса. Узоры обычно лаконичны: квадраты, параллельные линии, прямо­угольники, зигзаги. Встречается и любимый бурятский мотив — орнамент «рога барана». Он считается символом процветания. С ХХ века промысел обогатился гобеленами из конского волоса: мастерицы даже сплели занавес площадью 100 квадратных метров и весом около тонны для Бурятского театра драмы.

Калмыки традиционно занимались животноводством и выделкой кожи. Мастера создавали из нее элементы для конских упряжек, плетки, ведра и специальные сосуды для кумыса и молочной водки. Для традиционных фляг бортхо и тортхо использовалась кожа со спины или с головы крупных животных. Для особого сосуда берв с выступами-плечиками — с задней ноги верблюда. Прежде чем шить изделия, кожу тщательно подготавливали: ее выдерживали в золе, скоблили с двух сторон, промывали и сушили на солнце. Затем куски кроили, сшивали жилами и долго держали над огнем, набив песком или золой для формы. Такие засушенные и окуренные дымом сосуды становились крепкими и не размягчались даже от горячей воды. Сегодня похожие изделия можно купить в качестве сувениров.

С самого детства адыгейских девушек из богатых семей обучали вышивать ткани золотом вприкреп и гладью, а также плести басонные изделия — шнуры, цепочки, подвески. Наиболее старинным и ценным считалось шитье в прикреп или «дышъэ идагъ». Сначала его выполняли на белой ткани, аккуратно заполняя пространство узором. Готовую вышивку полировали до блеска кабаньим клыком или костяной гладилкой, а с обратной стороны обмазывали клеем. После такой обработки узор аккуратно вырезали из ткани и хранили как заготовку. Для всех видов шитья применяли трафареты. В старину их создавали из пузырей животных или выдавливали на глине, позже — вырезали из бумаги или картона. Секреты промысла передавали из поколения в поколение, и сегодня это искусство активно возрождается.

Гончарный промысел зародился в окрестностях Семикаракорска столетия назад. В 1930-х годах отдельные частные мастерские объединились в Семикаракорский райпромкомбинат, а с 1972 года предприятие стало выпускать расписной фаянс. Со временем сложился особый дизайн посуды с изображением степных растений Донского края с мелкими соцветиями. Они задали и характер работы художников — аккуратные дробные мазки с особенно нежными, акварельными переходами. Семикаракорская роспись передает красоту Донского края, отображает казачьи фольклорные мотивы, обращается к творчеству местных писателей и поэтов — например, к произведениям Михаила Шолохова.

Крымские татары издавна владели разнообразными ювелирными техниками: чеканкой, гравировкой, чернением. Но национальным символом стала объемная филигрань. Она бывает двух типов. Первый — тончайшее ажурное плетение, похожее на сквозное кружево. Второй — напаянный на металлическую основу узор из драгоценной проволоки. В обеих техниках крымские мастера дополняли ажур мельчайшими шариками зерни. Многие изделия служили не только украшениями, но и оберегами. Например, пояс къушакъ дополняли фигурной пряжкой в виде виноградного листа — символа возрождения и плодородия. Способом филиграни выполнялось и украшение тепелик в виде круга или звезды с лучами, оно крепилось на донце женской шапочки фес. Сегодня традиционное ювелирное искусство поддерживают современные мастера.

Тобольск называют старой столицей Сибири: до XIX века отсюда шло освоение края. После Северной войны в город ссылали пленных шведов, которые занимались токарной резьбой по кости. В Сибири было много кости мамонтов, и точеные табакерки из нее полюбились местной аристократии. В XIX веке в Тобольске открылась мастерская семьи Овешковых — тогда и оформился самобытный стиль миниатюрной скульптуры. Мастера вырезали из кости мамонта и зуба кашалота фигурки коренных народов ханты и манси: сценки игр с собаками, приготовление пищи, пошив меховой одежды. Несколько фигурок часто ставили на одну подставку и крепили их шпеньками — небольшими стержнями. Со временем мамонт стал дефицитом, и резчики научились обрабатывать рог лося и цевку — трубчатую кость крупного рогатого скота. Сейчас тобольцы совмещают материалы разных цветов и фактур, а также кость с деревом. Один из фирменных знаков промысла — деревянные коробочки с крышками, которые украшены миниатюрной скульптурой.

Традиция лакировать расписные подносы родилась на Урале. Этот промысел возник тут еще в 1740-х годах — раньше, чем в Жостово. На его становление повлияло открытие металлургических заводов семьи Демидовых и вошедшая в моду традиция чаепитий. На рубеже XVIII и XIX веков мастера украшали подносы историческими и мифологическими сюжетами, копируя их с гравюр. Лучшие тагильские изделия отличались прочной «хрустальной» лакировкой: она не царапалась ножом, не темнела от температур и ярко блестела. На такие подносы люди без страха ставили горячие самовары. Во второй половине XIX века сюжетная живопись тагильцев сменилась цветочной «маховой». Она позволила быстро украшать изделия за счет особой техники, где на одну кисть набиралось сразу две краски: основной цвет и белый. Промысел развивается и сегодня.

Каменные месторождения сделали Урал важнейшим центром камнерезного промысла. Уже в 1720-х годах тут открылись мастерские, а в середине XVIII века — Екатеринбургская гранильная фабрика. Она выпускала вазы, столешницы, камины, а также небольшие подносы, пуговицы, табакерки. Под покровительством фабрики каменный промысел распространился среди кустарей. К концу XIX века на Урале сложились определенные традиции. Так, черную смородину вырезали из темного агата, белую — из горного хрусталя, малину — из селенита и родонита. Каждую ягодку вытачивали особым способом, например белую смородину склеивали из двух полусфер и обязательно высекали внутри тоненькие желобки. Мастерство уральцев отразилось в знаменитых сказаниях Павла Бажова о Даниле-мастере и малахитовой шкатулке.

Небольшой уральский поселок Касли прославился изящными изделиями из чугуна. В 1740-х годах тут открылся завод, который сначала выпускал лишь сортовое железо, но перед войной 1812 года стал отливать для фронта чугунные ядра и гранаты. К 1840-м мастера взялись за художественное литье. Из грубого чугуна они создавали филигранные черные кружева, ажурные тарелки, тончайшие цепочки. В 1900 году на Всемирной выставке в Париже завод представил экспозицию своих изделий в полностью чугунном ажурном павильоне. Президент Франции попытался купить павильон целиком, но ему отказали. Промысел успешно действует и сегодня: мастера собирают работы, тщательно их чеканят, а затем вручную окрашивают специальной краской «голландская сажа». Эта краска — также фирменный знак каслинского литья. Ее состав не менялся с середины XIX века. Именно она придает изделиям благородный черный цвет с особым блеском.

Цех украшенного оружия появился в Златоусте около 1817 года, через несколько лет после открытия оружейной фабрики. Азам украшения мастера учились у европейцев, но вскоре улучшили полученные навыки. Так, знаменитый мастер Иван Бушуев стал наносить рисунок на металл не иглой, а кистью со специальным резервирующим составом, который отталкивает кислоту. После травления фон выжигался, а рисунок оставался рельефным. Также талантливые мастера добились прочного соединения золота со сталью с помощью закалки и расширили цветовую гамму гравюры. Цвет в златоустовском промысле создается во­ро­не­нием: при разном нагреве ста­ль обретает разные от­тен­ки — от чер­но-барха­ти­сто­го до го­лу­бо­го или фио­ле­то­во­го. Со­че­та­ние воронения с на­сеч­кой, зо­ло­че­ни­ем и се­реб­ре­ни­ем создает ха­рак­тер­ный для златоустовской гравюры эф­фект жи­во­пис­но­сти.

Село Кубачи издавна славилось выделкой кинжалов, кольчуг и сосудов с тончайшей гравировкой. Узоры строились в основном на растительных мотивах: веточках, листьях, цветах. У многих элементов есть особые названия: ветвь дерева с симметричными побегами зовется «тутта», асимметричный орнамент из спиралей и стеблей — «мархарай», («заросль»). Мастера наносят их густой сетью по всей поверхности, а иногда поверх мелкого узора располагают еще один крупный. Выполняют гравировку специальными короткими штихелями с особой заточкой и затем чернят. Промысел запоминается не только отделкой, но и самой формой изделий. Например, у небольшого местного кувшина куне носик непривычно загнут в обратную сторону: эта особенность не дает проливаться жидкости, когда кувшин подвешивается под наклоном над очагом. А о больших сосудах мучалах сохранилась легенда: однажды к аулу подошло войско персидского шаха Надира, и кубачинцы вынесли на крыши домов мучалы. Лежащие на боку, они были похожи на пушечные жерла — персы испугались и не стали трогать селение.

Расписной керамике в Балхаре уже больше 500 лет: местные жительницы издавна создавали большие водоносные кувшины, маслобойки, емкости для хранения зерна, тарелки. Эта посуда немного напоминает античную керамику из-за лаконичности формы, благородной матовой поверхности без глазури и изящных орнаментов. Для работы берутся местные сорта глины, причем роспись тоже делается глиной — но других цветов. Для узоров обычно применяются белые, реже желтые сорта, которые после обжига приобретают приятный красный оттенок. Балхарские орнаменты отличаются плавной округлостью, тонкостью линий и завитков, отсутствием строгой симметрии. Главный рисунок принято располагать на верхней половине сосуда, чтобы подчеркнуть его выпуклую форму.

В каждом регионе Кавказа были свои секреты изготовления войлоков. Кто-то вырезал разноцветные аппликации и сшивал их стык в стык, кто-то нашивал узоры поверх основы или «вкатывал» узор еще в процессе валяния. В Чеченской Республике и Республике Ингушетия коврики с орнаментами создаются в технике аппликации и называются «истанг» и «истинг». Процесс создания непростой: шерсть нужно вымыть, просушить, расчесать и затем долго валять вручную. Раньше готовый войлок часто окрашивали природными красителями: корнями марены, корой ольхи, шиповником, крапивой. Ко второй половине XIX века в селах горцев даже открывались красильные мастерские, куда клиенты приходили со своими рулонами. Из цветных полотен женщины вырезали отдельные узоры и затем подгоняли их друг к другу, сшивая частыми стежками. В отличие от одноцветных напольных войлоков, узорные изделия занимали почетное место на стенах дома. Их делали для приданого невесты, дарили в честь рождения ребенка.

Дагестанское село Унцукуль знаменито узорной насечкой металла по дереву. Промысел оформился на рубеже XVIII и XIX веков, когда мастера стали использовать древесину абрикоса и кизила. Твердые породы легко распариваются на огне, после чего хорошо держат вставленную металлическую ленту. В начале ХIХ века из сердцевины кизилового дерева делали трости и стеки, из абрикоса — курительные трубки и табакерки. Позже промысел дополнился другими породами, например боярышником. Для узоров часто применяется мельхиоровая и серебряная проволока. Мастера вставляют ее в дерево усилием руки, затем обрезают лишнее и забивают обрезанную полоску маленьким молоточком. Изделия украшают старинными геометрическими орнаментами: прямыми и волнистыми линиями, ромбиками, кружочками. У многих есть названия: «птичий след», «зигзагообразный», «улицей».

В XVIII веке Ростов был духовным центром страны: в местные церкви и монастыри постоянно стекались паломники. Они хорошо раскупали образки, украшенные эмалью, которую по старинке называют финифтью. Эмаль — это особый стекловидный порошок, который во время обжига плавится и становится гладким и блестящим. В зависимости от состава разные эмали могут быть разных цветов. Основой для ростовских изделий служили тонкие пластинки из металла: художники покрывали их белой эмалью и уже на этот фон наносили рисунок. Роспись выполняли специальными красками: стекловидными порошками, разведенными на лавандовом масле или скипидаре. Каждый слой краски обязательно обжигали при температуре 700–800 градусов. Первые мастерские эмальеров появились в городе в 1760-е годы, затем открылись ремесленные цеха. Параллельно с церковными изделиями создавались тарелки, подносы, украшения, табакерки. Сегодня в городе работает несколько творческих объединений и фабрика «Ростовская финифть».

Промысел оформился в начале XVIII века благодаря местному оружейному заводу: мастера украшали металлическими вставками дорогие именные изделия. Сначала они работали по европейской технологии: подготавливали узорные углубления в прикладах ружей и заполняли их плоской проволокой из золота или серебра. Но полоска вставлялась в канавки широкой стороной, поэтому загибать ее в узор было сложно. Тогда туляки придумали свое ноу-хау: развернули металлическую полосочку на 90 градусов и стали легко сгибать ее по всей длине. Из орнаментов особенно часто применялась «английская спираль», «русская плетенка» и самый известный узор, который даже считается символом оружейников — «ветвь дуба». Со временем всечкой занялись и другие мастера. В этой технике стали украшать шкатулки, медальоны, расчески. Для декора брали не только металл, но и перламутр, древесину, кожу змей и даже акул.

Промысел в Старом Осколе зародился больше 400 лет назад. Игрушки здесь — обычно свистульки со специальной камерой-резонатором. Искусство их создания передавалось по женской линии. Самым ответственным моментом при выделке считалось прокалывание отверстия: если вместо свиста шло шипение, то прокол нужно было подправить палочкой. На некоторых игрушках мастерицы делали лады — два дополнительных отверстия для регулировки звука. Интересно, что даже археологические фигурки со сколами нередко дают громкий и чистый свист. Местная игрушка относится к редчайшему посадскому типу. В старину посадами называли земли за пределами основного поселения, где располагались торговые ряды и ремесленники. Игрушки посадов — нечто среднее между городскими и крестьянскими, это лаконичные образы без витиеватой росписи или совсем условных форм.

Возраст филимоновской игрушки — больше 500 лет, ее издревле делали на Тульской земле. Местные фигурки легко отличить от любых других: пропорции их ощутимо удлиненные. У людей — узкая талия, а головы почти равны шее по ширине. Животные выполняются в схожем виде — филимоновцы даже медведя изображают изящным и длинношеим. Такая традиция сложилась не по прихоти мастеров, а из-за свойств местной глины — синики: она жирная и пластичная, поэтому во время сушки изделия дают усадку и покрываются мелкими трещинками. Мастера в процессе лепки должны по нескольку раз «подтянуть» игрушку, выгладить ее влажными пальцами. В результате фигурки обретают утонченные формы. Окрашивают их обычно в желтый, фуксиновый и зеленый, украшая древними символами круга, елочки, знаками засеянного поля.

В начале ХХ века в Сергиевом Посаде мастера начали оформлять разные шкатулки, сахарницы, игрушки из дерева с помощью выжигания и цветной росписи. Как правило, на изделиях изображали пейзажи с видами Московского Кремля, городские улочки, хоромы и церквушки. Заготовки делали из липы, березы, ольхи, ясеня. На них художники наносили рисунок карандашом и затем прожигали его специальным прибором с раскаленной иглой. Работать в этой технике приходилось быстро и уверенно: задержавшись, мастер мог нечаянно прожечь работу насквозь. После выделки темных контуров остальные части раскрашивались яркими цветами. Такая роспись, особенно покрытая блестящим лаком, отчасти напоминала аппликации. Красочные изделия полюбились публике и остаются популярными по сей день.

Деревня Гжель неподалеку от Москвы всегда была богата глиной, поэтому гончарный промысел развивался тут еще в Средние века. Хотя чаще гжель ассоциируется с бело-голубой росписью на фаянсе и фарфоре, не меньшую роль играла разноцветная майолика — керамика, покрытая белой эмалью и расписанная огнестойкими красками. Местная майолика абсолютно оригинальна по форме и росписи, например исследователи особенно выделяют сосуд квасник. Узнаваемая бело-голубая роспись появилась в Гжели и соседних селах приблизительно в середине XIX века. Она выполняется специальной краской — синим кобальтом. Мода на кобальт пришла в Россию из Европы и Азии, когда русская знать оценила голландские бело-синие изразцы и китайский фарфор. Современный вид гжельская керамика обрела в советское время, когда главными элементами росписи стали крупные розы и листья.

Родиной лакового промысла в Федоскине на самом деле было соседнее село Данилково. Именно тут в XVIII веке открылась первая фабрика лаковых изделий. Основателем ее был Петр Коробов, который позже передал свое дело зятю — Петру Лукутину. При Лукутине промысел расцвел: на шкатулках, коробочках для чая и табакерках из папье-маше появились сюжетные сценки гуляний и чаепитий. Мастера брали за образец картины известных живописцев и творчески их перерабатывали. Готовую работу покрывали особенно прочным лаком, который по нескольку лет выдерживали на солнце. В соседних с Данилковом деревнях свое дело открыли и братья Вишняковы. Их работы отличались особой нарядностью и близкими народу сюжетами. Приемы обеих фабрик влияли друг на друга, а в 1910 году, после закрытия производства в Данилкове, бывшие лукутинские и вишняковские мастера организовали общую Федоскинскую артель живописцев.

Палех — старинный центр иконописи, известный еще в XVII веке. Он хранил вековые традиции вплоть до революции 1917 года, пока власти СССР не объявили борьбу с религией. Тогда художникам пришлось переключиться на новое искусство, которое прославило их село на весь мир. Палешане вдохновились лаковыми шкатулками мастеров из Федоскина и тоже решили работать с папье-маше — но в собственном стиле. Так в лаках Палеха стали применять не масляную краску, а традиционную для иконописи темперу на основе эмульсии яичного желтка. Яркие образы на черном фоне писали по мотивам сказок, былин и песен. При этом мастера сохранили особую утонченность и некоторые приемы русской иконописи: например, лики героев тут принято создавать «плавями», нанося тончайшие слои полупрозрачной краски от темного тона к светлому.

До революции село Мстёра, так же как и Палех, было крупным центром иконописи. Мастера здесь владели приемами многих иконописных школ, но особенно хорошо у них получалось строгановское «мелочное письмо» со множеством деталей. После революции мастера искали способы применить свой талант по-другому. Сначала они расписывали масляными красками так называемые коврики из холста на сентиментальные сюжеты. Но в начале 1930-х годов решились освоить лаковую миниатюру. В итоге во Мстёре сложился собственный стиль этого искусства. Традиционно он отличается вниманием к мельчайшим деталям, любовью к красивым пейзажам с голубыми небесами и ветвистыми деревьями, а также минимизацией черного фона.

После революции 1917 года мастера Холуя обратились к лаковой миниатюрной живописи на папье-маше по примеру Федоскина, Палеха и Мстёры и разработали собственный стиль. Специалисты выделяют три вида местной традиции. Для первой характерна близость к натуре и особая лаконичность, здесь мастера в основном работали над бытовыми сюжетами. Второе направление — декоративное, в нем композиция строится по более условному принципу: например, авторы могут совмещать эпизоды разного времени в одной сцене, именно эта манера стала главной в искусстве Холуя. Третье направление — орнаментальное, где зачастую в орнамент включен натюрморт или элементы пейзажа.

Металлические подносы с цветной росписью появились в Жостово в первой половине XIX века. Массовое производство наладили братья Вишняковы, известные также своими лаковыми шкатулками. Чтобы выпустить всего один поднос, нужны разные специалисты: сначала надо выковать основу, затем зашпатлевать ее, расписать красками и покрыть лаком. Исторически в Жостово применяли ручную ковку — холодную выколотку. Мастер резал форму ножницами по металлу, затем выколачивал на заготовке бортик специальными молоточками, выравнивал поля и подгибал край на станке. За 200 лет мастера создали больше 150 разных форм подносов. Овал, круг, прямоугольник и около 30 других вариантов сегодня делают с помощью пресса, остальные все еще куют вручную. Основной мотив жостовской росписи — букеты садовых и полевых цветов. Важно, что у мастеров нет готовых эскизов — каждый поднос расписывается по-разному.

Скопинская керамика зародилась в окрестностях города Скопина в XVII веке: в 1640 году в переписи населения зафиксировали первое имя скопинского гончара — «Дёмка Киреев, сын Бердников». Промысел прославился в XIX веке, когда гончары освоили глазурь и стали создавать фигурные сосуды со множеством ярусов и лепных украшений. Выполняли их на низких ручных гончарных кругах из светлой глины. Края часто делали фестончатыми, то есть волнистыми. Изделия украшали процарапыванием и разными орнаментами с помощью штампиков и стеков по сырой глине, а также мелкой скульптурой в виде драконов, львов, птиц, рыб и других животных. Скопинскую керамику к тому же покрывали цветными глазурями, создавая эффект потеков. Для этого высушенное изделие обмазывали дегтем, неравномерно посыпали порошком глазури и отправляли в обжиг. После него керамика обретала благородные оттенки коричневого, желтого, зеленого, серо-синего цветов.

Первые матрешки появились в России к концу XIX века. Есть разные версии о том, как родилась идея деревянной куклы с полым пространством внутри. Некоторые исследователи считают, что прообразом русской Матрены стали японские изделия. Другие — что игрушку придумали русские мастера в одной из губерний. Как бы то ни было, к началу ХХ века игрушка завоевала сердца всей страны. Матрешек принято делать из хорошей древесины. Сырье должно легко обрабатываться и не давать сильных трещин при сушке. Первым делом обычно вытачивают самую маленькую, неразборную куклу. Затем мастер приступает ко второй фигурке, в которую вставляется первая, — и дальше по возрастанию. Каждая заготовка тщательно обрабатывается и полируется. Рисунки на куклах могут быть разные, в том числе объемные: например, вятских матрешек художники украшают соломкой.

Набивные платки с яркими цветами стали своеобразным символом России наряду с хохломой и гжелью. Массовое производство их началось еще в XVIII-XIX веках в крестьянских хозяйствах, а после открытия Павловопосадской платочной мануфактуры русский бренд стал известным во всем мире. Термин «набивной» означает способ нанесения цветного рисунка на ткань. Традиционно мастера работали с помощью манер и цветок — специальных деревянных досок с вырезанными узорами. Манерами наносили контуры, цветками — оттенки. Формы обмакивали в краску и прикладывали к натянутому на раму платку. Чтобы краска лучше пропечаталась на ткани, раньше по доскам били кулаком или тяжелым чугунным молотком. Операцию нужно было повторить десятки раз, ведь каждый цвет наносился отдельно.

Промысел возник в вятских землях больше 400 лет назад. Он зародился в слободе Дымково — сегодня это микрорайон Кирова. Игрушки тут делали целыми семьями. Летом готовили красную глину и перетирали комовой мел, а осенью и зимой лепили, сушили и обжигали фигурки. Ближе к весеннему празднику Свистунья их белили смесью из мела и молока и ярко раскрашивали. Дымковскую игрушку обычно лепят из частей глины, а не из единого куска. Детали соединяют с помощью жидкой глины, а неровности аккуратно заглаживают. Готовые фигурки отличаются контрастными яркими росписями без полутонов. Еще одна особая черта — декор ромбиками из сусального золота. Их наносят в самом конце: мастер смачивает кисточку в сыром яйце, затем аккуратно касается ею золотого квадратика или ромбика и прикрепляет его к фигурке.

Кап — особый нарост на стволах или ветвях деревьев. Он возникает в местах обильного развития побегов и разрастания тесно сидящих почек. Помимо капа, есть еще капокорень — похожий наплыв древесины у корня. Художники ценят этот материал за текстурный рисунок: на его срезе видно сложное переплетение годичных слоев и спящих почек, которые выглядят как узор из концентрических кругов. При правильной обработке кап становится контрастным и напоминает темный янтарь или малахит. Первыми его красоту оценили вятские мастера. Уже в XVIII веке они изготавливали из него шкатулки, табакерки, курительные трубки и другие предметы. Сегодня промысел продолжают предприятия и частные мастера Кировской области.

Хохлома зародилась в XVII веке в деревнях Нижегородской губернии. Название пошло от большого села Хохлома, куда мастера везли товар на продажу. В развитии промысла роль сыграла близость Волги: река была важнейшим торговым путем, так что хохлома попадала даже в Среднюю Азию, Персию и Индию. Чтобы расписать деревянную ложку, ковш или другой предмет, сначала его покрывают специальным грунтом — вапой. Вапа — это мелкозернистая глина из которой делают очень жидкий раствор с добавлением мела. После просушки и шлифовки заготовку пропитывают олифой и натирают металлическим порошком: в старину использовали оловянный, а сегодня — алюминиевый. На этом этапе изделия выглядят полностью серебристыми. В таком виде они направляются в цеха росписи, где применяются термостойкие минеральные краски. Роспись несколько раз покрывают лаком и закаливают в печи. После легкого обжига лак желтеет —и светло-серебряный металлический фон становится фирменным медово-золотистым.

Нарядная роспись зародилась в XIX веке в Нижегородской губернии. Сначала ею украшали деревянные прялки. В Городце их традиционно собирали из гребня и донца: гребень удерживал волокно или шерсть, донце же — это съемная дощечка, на которую садилась пряха. После работы прялку разбирали, а донце вешали на стену. Этот обычай требовал украсить донце: сначала дерево отделывали резьбой, затем мастера стали инкрустировать прялки вставками из древесины другого цвета, позже — подкрашивать цветом. В итоге родилась узнаваемая яркая роспись, которая перешла и на сани, игрушки, разделочные доски. Деревянную основу обычно грунтовали желтым, красным или черным. Затем художник наносил крупные цветовые пятна, а в конце выполнял прорисовку. Главные мотивы городецкой росписи — цветы купавки, живописные розаны, кони и птицы, а также бытовые сценки с гуляньями и праздниками.

Вязание из пуха стало крупным промыслом Оренбуржья во второй половине XVIII века. Секрет не только в схеме вязания, но и в качественном сырье. В этой области обитает ценнейшая порода коз, которая легко переносит резко континентальный климат: за ночь тут может похолодать больше чем на 20 градусов, а днем снова потеплеть; жаркое лето сменяется снежными буранами и оттепелями с дождем. Поэтому пух местных коз невероятно тонкий, около 16 микрон, и при этом теплый, эластичный и прочный. Изделия из него не боятся влаги — наоборот, при влажности они приобретают красивый пушистый вид и становятся теплее. Мастерицы региона знали об этом и научились вязать из козьего пуха плотные шали и знаменитые платки-паутинки. Ажурная структура паутинок получается благодаря платочному вязанию. В нем применяются только лицевые петли и накиды: узор с дырочками создается за счет по-разному соединенных петель-накидов. Композиция и размер платка зависит от количества петель по горизонтали: например, для изделия размером 150 на 50 сантиметров их требуется 400 штук. Платки-паутинки получаются настолько воздушными, что их без труда можно продеть в колечко.

Северные регионы богаты древесиной, поэтому многие крестьяне сами вырубали топором необходимую утварь: из корневищ и древесных развилок вырезали лавки, ковши, посуду, простейшие орудия. Те же мастера заодно тесали детские игрушки и украшали их простым декором. Хоть промысел и был повсеместным, игрушки нигде не продавались: их делали для себя и соседских детей. Северную игрушку легко отличить по особой цельности. Ее форма очерчена широкими плоскостями и напоминает простые геометрические объемы: куб, пирамиду, цилиндр. Массивная и устойчивая, она буквально в нескольких линиях передает монументальные образы птицы, коня, человека. Особенно выделяется кукла панка — цельная фигурка, чаще женская, похожая на древнего идола. Она изображается без рук и ног, у нее едва намечены черты лица, а из украшений лишь скупой орнамент. Некоторые ученые предполагали, что панки произошли от культовых фигурок, связанных с духами предков.

Северодвинская роспись возникла в крестьянских селах по течению реки Северной Двины. Местные мастера уже в XVIII–XIX веках создавали деревянную посуду, игрушки, прялки и затейливо их украшали. Многие приемы пришли в роспись из древнерусской книжной миниатюры и иконописи. Например, в одном сюжете могут оказаться сценки из разного времени. Ведущая тема Северной Двины — праздничная жизнь народа и родная природа. В регионе сложилось несколько видов росписей, но особенно выделяются пермогорская, ракульская и борецкая. Все они основаны на растительных мотивах. В пермогорской росписи это гибкий побег с острыми листьями и тюльпановидные цветы. В ракульской — крупный орнамент с декоративными листьями и птицами. В борецкой росписи выделяются веточка с ягодами, трилистник, древо, птицы, кони. Она считается самой нарядной: помимо привычных для Северной Двины цветов — красного, зеленого и желтого, — мастера здесь использовали золото.

Береста своей гибкостью и теплым цветом вдохновляла мастеров из многих регионов. Но особенно прославились изделия шемогодской резьбы. В XVIII веке жители деревни Курово-Наволок и соседних сел Шемогодской волости создавали шкатулки, коробочки, тарелки и портсигары с ажурной резьбой и тиснением. Тут распространился тончайший растительный орнамент с розетками, ягодами и трилистниками, а также изящные фигурки птиц и животных. Чтобы создать такую работу, художник с помощью затупленного шила наносит контуры на подготовленную пластину. Затем шило меняется на острый нож: мастер прорезает рисунок и удаляет фон. Чтобы получить четкий и контрастный узор, нужно держать лезвие под прямым углом. Если требуется плавность контуров и видимость объема — нож наклоняют. Готовую пластину художник наклеивает на изделие.

Мезенская роспись стала известной с XIX века. Ее также называют палащельской, потому что она возникла на берегах реки Мезени в селе Палащелье. Ею занимались только жители села и только мужчины. Они расписывали прялки, короба, солонки и другую домашнюю утварь. Это искусство сильно отличается от нарядных узоров соседней Северной Двины. Здесь используются лишь два цвета — красный и черный. Красный получали из местной глины, поэтому настоящая палащельская роспись уходит скорее в карминовый оттенок. Черный также изготавливали из природного материала — сажи. В мезенской росписи лаконичны не только цвета, но и сами узоры: простые геометрические мотивы и линейные фигурки животных. При этом многие исследователи говорят о глубоком символизме этих орнаментов. Так, кресты и круги могут означать солнце и огонь, а семена и плоды в ромбических фигурах — плодородие.

Особая вышивка зародилась в селе Старое Рахино Новгородской губернии. Во второй половине XIX века она выросла в промысел: в поселке Крестцы на дороге между Петербургом и Москвой путешественники бойко скупали полотенца, скатерти, постельное белье. Тонкость крестецких узоров напоминает сотканные снежинки. Легкие и сквозные, они строятся на строгих сочетаниях ажурных и геометрических форм: кружков, квадратиков, звезд. Орнаменты создаются на натуральной ткани полотняного переплетения, чаще на льне: для работы нужна фактура, которая позволит аккуратно подрезать и выдернуть отдельные ниточки. В процессе вырезания возникает тонкая сетка — ее нужно перевить другой нитью. Так прямо внутри полотна появляется ажурный рисунок. Часто к основной сетке добавляется сновка — дополнительная нитка, которая позволяет разнообразить узор. За годы промысла тут сложились особые орнаменты: «рассыпной», «мыльный пузырь», «тарлата». Сегодня крестецкая строчка сохраняется в Крестецком и Валдайском районах, новые владельцы восстановили старинный завод в поселке Крестцы и сотрудничают с современными дизайнерами.

Специалисты считают, что вологодскому кружеву уже несколько столетий, хотя первые точные факты о нем (записи и датированные изделия) появились лишь во второй половине XIX века. Особенного размаха промысел достиг к началу 1900-х годов: тогда в губернии открылась кружевная школа, а в Москве и Лондоне работали специальные склады. Ремеслом занимались больше 40 тысяч кружевниц. Особенность вологодского кружева в том, что его узор четко от­делен от фона. Такое кружево относится к сцепному типу: крупный орнамент выкладывается сплошной нескончаемой лентой-полосой, образуя фигуры, которые соединяются мелкой сеточкой — сцепом. Как правило, сцеп в вологодском кружеве — это ажурная решетка из сквозных кругов, квадратов и шести­угольников. Плетут кружево с помощью нескольких пар палочек-коклюшек.

Серебряное дело Великого Устюга процветало уже в XVII веке, но особый взлет наступил в XVIII столетии: именно тогда к городу перешло промышленное и культурное первенство от Сольвычегодска. Вершиной серебряного промысла стало чернение, которое подчеркивало глубину гравировки на изделиях из металла. Чернь — это нанесение на металл специального порошка из сплавленных серебра, меди, свинца и серы. Красивые темные линии создаются в несколько этапов. Сначала художник выполняет рисунок с помощью гравировки. Затем он втирает в полученные бороздки черневой состав и отправляет изделие в обжиг. При сильном нагреве чернь прочно сплавляется с основой — и рисунок обретает особую глубину. Великоустюгская чернь отличается невероятной прочностью и богатой палитрой цвета — от дымчато-серого до густого черного.

Коренной народ Горного Алтая издревле занимался обработкой металлов и резьбой по дереву. Благодаря особым верованиям в духов и шаманизму в культуре ценились изделия-обереги. К середине ХХ века традиционные ремесла почти угасли, но их возрождение началось с 1990-х годов. Сегодня тут работает мастерская «Кезер». Ее название на алтайском языке означает «резной» — так местные жители называли древние резные изваяния из камня в долинах Алтая. Мастера «Кезера» создают из дерева лаконичные обереги, талисманы, футляры для комусов (варганов), предметы интерьера. В работу идет редкий материал: кедровая щепа и томленая лиственница. Чтобы получить щепу со всеми естественными выемками и живописными трещинами, мастер раскалывает кедровую чурку на заготовки, стараясь сохранить рельеф расщепа. Поэтому создание фигурки — всегда импровизация, художник каждый раз подстраивается под дерево с неповторимыми линиями расщепа.

Традиции тувинской обработки камня уходят корнями к «звериному стилю» скифов, степным каменным изваяниям и быту кочевников, когда из камня вырезали детские игрушки в виде животных, украшения и амулеты. Нынешний промысел известен с XIX — начала XX века. Особенно славятся мастера деревни Кызыл-Даг. Ее окрестности богаты мягким камнем агальматолитом, который тувинцы называют «чонар даш» — «камень, который можно резать». Из него создают лаконичные статуэтки, чернильницы и даже печати. Животных изображают в профиль, людей — анфас. Совершенно особое место в тувинской резьбе занимают шахматы. Они совсем не похожи на европейские. Например, ферзь арзылан считается самой сильной фигурой и поэтому изображается сказочным чудовищем. Слон, который может переходить сразу на много клеток, ассоциируется с выносливым верблюдом, пересекающим длинные тувинские степи. Коня тут изображают не в половину фигурки, а полностью на четырех ногах. Вместо короля же выступает благородная дама в изысканных одеждах. Цвета камня подбираются классические: темный чонар даш — для черных фигур, все его оттенки светлого — для белых.

Таймыр — самый северный полуостров России. Историк Михаил Бронштейн предполагал, что косторезный промысел зародился здесь столетия назад: о давности традиции говорит разнообразие инструментов, с помощью которых умельцы обрабатывали кость уже в начале ХХ века. Тут пользовались различными ножами, зазубренными резцами и даже специальными циркулями с шипами или плоским лезвием с выступами. В музеях сохранились столетние образцы аккуратнейших орнаментов на кости: их наносили на пластины для упряжи хынак и костяные календари паскаалы. Во второй половине ХХ века традиция чуть было не угасла из-за упадка оленеводства, но сегодня промысел возрождают новые мастера. В 1996 году тут открылась учебно-производственная мастерская, которая вдохновила художников обмениваться опытом с другими регионами. Сегодня таймырские резчики создают различные скульптуры, украшения, ножи.

Коренные народы Восточной Сибири издавна обрабатывали мех и кожу. Из оленьих шкур эвенки составляли особые ковры в технике меховой мозаики — кумаланы. Предшественниками кумаланов были попоны для ездовых оленей: их расстилали под жесткие седла, чтобы защитить нежный хребет животного. Позже меховые изделия стали частью домашнего интерьера. Большие ковры встречали гостей в передней части чума, маленькие — покрывали вьюки и служили сиденьями. Кумаланы бывают разной формы. Сегодня самый распространенный вариант — круг, символизирующий долгожданное на Севере солнце. Традиционной была и форма, похожая на песочные часы. Такие коврики шили из двух или четырех шкурок с оленьего лба. Изделия отделывали белым камусом — шкурой с голени животных. Белый цвет считался редким и дорогим, так как большинство северных оленей серо-коричневого окраса. Орнаменты кумаланов в основном геометрические, они основаны на контрасте темного и светлого. Промысел живет и сегодня, изделия продаются в качестве панно и даже настенных часов.